Дилюк ненавидел рыцарей Ордо Фавониус, Дилюк имел на это полное право, мало кто знал о истинных причинах, скрытых глубоко в прошлом. Однако это никак не влияло на отношение горожан к рыцарям, не меняло, до одного конкретного момента. Кэйя очень сомневался, что за этим стоит ненависть брата, тут было что-то другое. Что-то словно пришедшее извне, из-за стен Мондштадта и этот факт словно говорил сам за себя. Слыша редкие перешёптывания на улице, выслушивая пьяные бредни нечаянных собутыльников, коих кавалерист просто мастерски спаивал, все больше подтверждали догадки капитана, что над Ордо в этот раз нависла достаточно серьёзная туча, а значит и над самим городом свободы тоже.
Вот и вчера, получив поручение от действующего магистра, крио-мечник ничуть не удивился, да и имел уже кое-какие наработки на этот счет. Хотя, стоило признаться, выйти на этих ребят было не так уж и просто, достаточно осторожные, но очень уж нахальные парни. А слушая излияния очередного подпевалы, опустошившего очередной бокал выпивки, Альберих стойко поймал себя на мысли что хочет свернуть пару-тройку шей собственными руками.

© Кэйя Альберих - Наша служба и опасна, и трудна

Два охранника-мека за его спиной выглядели солидно и представительно, но облегчению обстановки и более непринуждённому общению, конечно же, отнюдь не способствовали. Выглядели они так, словно за любое малейшее нарушение готовы вколотить в пол. И, в отличие от самого Ризли, сдерживаться даже не попытаются. У них есть протокол действий, которому они следуют, и не стоит на них обижаться или в чём-то винить, это же просто машины. Впрочем, преподать урок наглому сверх всякой меры выскочке вроде того рыжего парня из Снежной здесь будет рад чуть ли не каждый. Хочешь сберечь кости и нос целыми – думай над каждым действием здесь. Другое дело, что и новенькие, как опять же тот парень, далеко не всегда оказывались так уж просты и могли дать отпор. Ризли всегда с удовольствием наблюдал за подобными сценами. Когда ты изолирован от столь любимого в Фонтейне театра, приходится пользоваться всеми развлечениями, которые есть под рукой. Не в его положение быть слишком переборчивым.

© Ризли - Место встречи изменить нельзя

Бард без стеснений громко смеется, чтобы довольно быстро замолкнуть под недовольные взгляды окружающих. Он мог их понять, как-никак вокруг тут конкурс, люди скоро начнут выступать, а со сцены пока говорят о правилах и даже призах. Признаться, эта часть особенно интересовала Венти, ведь красивая цитра с драконом на ручке была слишком хороша, чтобы упустить ее из рук. Но об этом можно было подумать и позже, ведь тут намечался интересный разговор.
— Ну что вы, мой друг, — улыбается Венти, — душу поэта нельзя ни спрятать, ни забыть! Да и живет она в каждом, кто к музыке тянется или может складно поставить друг к другу слова, так что участвовать нужно обязательно! И у вас так складно получается говорить, не поверю, что не получится хотя бы попробовать.

© Венти - Стихи из винного кубка

Какой же занятный, но вполне ожидаемый парадокс – то, что на острове Наруками служило Хэйдзо визитной карточкой, располагая людей говорить больше, здесь, наоборот, оборачивается против него, и он не раз замечал, как местные жители его сторонятся. Никто не собирался позволять детективу комиссии Тэнрё решать их внутренние дела. Работать в такой обстановке крайне неудобно, но не бросать же то, что ощущается как весьма дурнопахнущее дело. Хэйдзо не преувеличивал, даже тех обрывков, что донеслись до него прежде, чем люди замечали, что он слушает, и закрывали рты на замок, хватило, чтобы учуять омерзительную вонь. Он чувствовал это вполне буквально благодаря безотказной анемо стихии. Ложь смердила. Да, в одной или двух фразах, заключающих в себе неправду, он вряд ли сумеет так быстро распознать, но чем дальше – тем острее и насыщеннее запах, всё равно что чуть подгнившая пища.

© Сиканоин Хэйдзо - Дело о жемчужине Саварасии

Тело снова разрывалось, в кожу впивались заржавевшие, но острые иглы. Ничего страшного, это было привычно. Это нравилось. Никакое серьёзное сражение не обходится без физических повреждений для оппонентов, а не серьёзное не имеет такой ценности, даже не развлечение. Аякс долгое время раньше думал о том, что ни за что не хотел бы возвращаться в Бездну. Искренне хотел вновь встретиться с наставницей, показать чего достиг за всё это время, но желательно не там. Однако со временем границы размылись. Если бояться Бездны, она обязательно ответит тем же, больше никогда не проявив уважения.
Там уважают только сильных. И Аякс знал, что он был одним из таких.
Наверное, эта мысль придавала сил за всё то время, что он провёл в постоянном движении. Взмах, прыжок, отскок и дальше всё по кругу. Огромный кит, зов которого слышал ещё до прибытия в Фонтейн, почти не уворачивался. Не мог из-за своей массивности. Наносимые с помощью элемента электро повреждения искрились, но словно оставались незамеченными. Приходилось делать это снова и снова. Чайльд злился, поднимался, но после начал получать от этого своеобразное удовольствие. Неповоротливая, почти не атакующая мишень стала прекрасной демонстрацией того, с какой силой был совершён тот или иной удар, почти как своеобразная шкала. Как засечки на деревянном косяке двери, которые делают ребятишки, отмечая свой рост.

© Тарталья - чёрное солнце

Пустынные миражи, похоже, не очень-то отличаются стойкостью и живучестью. Отголоски прошлого слабы, хрупки, и похоже стоит им нанести рану, которая могла бы стать смертельной для настоящей, они пылью осыпаются на песок, исчезая, вот и сейчас он изумлённо смотрел, как камень трескается, лицо крупица за крупицей теряет очертания, исчезает у него на глазах, стираясь из этого мира, а рисунок за спиной, ярко светящийся ещё миг назад начинает бледнеть, мерцать, пока и вовсе не исчезает, словно его здесь никогда и не было. Словно всё это мираж и игра воображения, измученного пустынной жарой. Один ещё стоит, метеорит лишь краем зацепил каким-то чудом, но всего один выпад точный и метящий прямо в цель и исчезает и он, догоняя своим исчезнувших собратьев.

© Итэр - Укроет песком наши следы